Начнём, пожалуй, с той, что была создана моим братом Ауле, но отвергнута им и принята мной. Моя первая история о Эйринни Ллах. Саламандре. Майа Ауле и моей первой Ученице.

В ту пору они не были врагами - не было и самого слова "враг". Мир был юн, и не было радости большей для юных богов, чем создавать новое.
     ...Ауле стоял и смотрел в огонь; перед глазами вставали еще неясные образы нового замысла. Черный Вала неслышно подошел и встал рядом.
     - Пламя танцует...
     - Ты... что-то видишь в нем?
     - Да. Смотри - потрескавшаяся лава похожа на чешую, черную и золото-алую, а языки огня - крылья...
     - Как ты угадал? - Ауле был обрадован. - Ну да, конечно! Знаешь - я только сейчас понял до конца, я же только что думал как раз об этом! Но разве живое может жить в огне?..
     - Попробуй...
     Старший из Айнур задумчиво чертил в воздухе какие-то странные фигуры.
     - Что это? - заинтересовался Ауле.
     - Танец пламени. Тебе тоже показалось, что это похоже на письмена или руны?
     - Что-что?..
     - Знаки, чтобы записывать слова, мысли, образы...
     - Зачем?
     - Чтобы, изменившись, не утратить часть знаний. Ведь не все из тех, кто еще придет в мир, будут такими же, как Айнур. Им пригодится. Это будет называться - Къат-эр. Или - Къэртар. Но прости мне, брат, я вижу, в твоей душе возник замысел. Я оставлю тебя...
     
     ...Гибкое чешуйчатое ящеричье тело он создал из огня, меди и черненого золота, крылья - из пламени, а большие удлиненные глаза - из обсидиановых капель. Черно-золото-алое существо с его ладони скользнуло в огненную круговерть, и Ауле ахнул, и застыл в изумлении: существо танцевало, и в танце огня он узнавал те знаки, что чертил Мелькор. Основой танца была руна Ллах - Пламя Земли, и он подумал, что танцующая-в-огне так и должна зваться - Ллах.
     Ауле счастливо улыбался, глядя на новое существо, представляя себе, как будет изумлен и обрадован Мелькор - он удивительно умел радоваться творениям других... Улыбка так и застыла на его лице, обернулась больным оскалом, когда что-то жгучее, похожее на незримый раскаленный обруч, сдавило его голову. Багровые и черные круги заплясали перед глазами, и со стоном он медленно повалился на землю, без голоса шепча - за что, за что, за что...
     "Этого не было в Замысле".
     Больше он уже ничего не слышал.
     
     - ...Ауле... брат мой! Что с тобой... Очнись... что с тобой?!
     Глаза цвета темной меди с крохотными точками зрачков. Неузнающие. Слепые. Мертвые.
     Он приподнял Ауле - тело Кузнеца безвольно обвисло на его руках, - сжал его плечи, заглянул в глаза, повторяя, как заклинание - очнись...
     Медленно, медленно взгляд Ауле становился осмысленным, но теперь в его глазах появилось новое выражение - страха, всепоглощающего безумного ужаса.
     - Что с тобой случилось? Тебе больно?
     - Больно... - бессмысленно-размеренно, по слогам. - Значит, это и есть - боль. Я так больше не могу. Не могу.
     Он повторял эти слова бесконечно - ровным неживым голосом, медленно раскачиваясь из стороны в сторону. И Мелькор начал понимать, что произошло.
     - Это... из-за твоего замысла?
     Руки Ауле дрогнули:
     - Этого не было в Замысле. Этого не должно быть.
     - Брат!..
     Мелькор сильно тряхнул его за плечи. Кажется, подействовало; Ауле отчаянно замотал головой - и вдруг сбивчиво и горячо зашептал:
     - Не могу это видеть, больно... Не хочу убивать... это ведь живое - я умоляю тебя, сделай что-нибудь, ведь заставят уничтожить - это не должно существовать, а я не хочу, не могу...
     - Идем со мной. Увидишь, у меня достанет сил защитить тебя.
     - Нет, не поможет, ничего уже не поможет... я не хочу, чтобы - снова, чтобы так стало - с тобой...
     Мелькор пожал плечами, но промолчал.
     - Нет, ты же не знаешь, как это больно... Поверь мне... знаю, ты сильный, ты знаешь и умеешь больше нас всех...
     Черный Вала про себя отметил это: "ты" - и "мы все".
     - ...но он сильнее, он сломает тебя... я прошу тебя, Мелькор, брат мой - покорись... - с каждым словом в глазах Ауле все яснее читался - тот, недавний, непереносимый ужас, он говорил все быстрее и быстрее, захлебываясь словами. - Или - уходи, прячься, огради себя - пойми, все, все будут против тебя, все, даже я - да, да, и я тоже, потому что я не выдержу, не сумею - против всех, пусть ты проклянешь, пусть будешь презирать, но мне страшно, я знаю, что это - страх, я знаю, знаю, я понимаю все, но - останусь с ними... Знаю - не простишь, уже все равно, нет меня, пойми, нет, это - только оболочка, а в ней - ничего, кроме страха - нет; ты не поймешь, ты не знаешь, что это... А потом, когда-нибудь - тебе не хватит сил, так спеши творить, ты все равно не умеешь по-другому, потому что тебя все равно настигнет эта кара, ты погибнешь, но все равно - пока можешь...
     Он внезапно остановился, с побелевших губ сорвался стон - рухнул навзничь, тело его выгнулось - забилось на земле - затихло.
     Это было новое чувство - как волна темного пламени: гнев. Мелькор поднялся, сжимая кулаки, выпрямился во весь рост и, запрокинув голову, крикнул:
     - Ты... Единый! Оставь его! Легко справиться с тем, кто слабее; а ты попробуй - со мной!
     И услышал слова из ниоткуда, из мертвой ледяной пустоты:
     "Ты сказал".
     Он ждал удара, боли - ничего не было. Бросив короткий взгляд в небо, опустился на колени рядом с распростертым на земле телом, положил руку на лоб Ауле и замер неподвижно...
     
     - ...Иди сюда, маленькая, - тихо и печально, протянув руку сквозь пламя. - Видишь, как с тобой обернулось...
     Огненная ящерка скользнула к нему на ладонь, сложила крылья и свернулась клубочком - маленький сгусток остывающей лавы, только темные глаза смотрят грустно и виновато.
     - Будешь жить у меня, что ж поделаешь... Только лучше бы и он с нами ушел, как ты думаешь?
     Саламандра шевельнулась и моргнула.
     - Может, он все же решится...

Так была создана Эйринни. Уже в Хэлгоре выяснилось, что она может принимать облик, подобный нам, Валар. Эта девочка стала моей ученицей. Долгое время она скрашивала моё одиночество, пока не пришёл Ортхэннер.